Рабочее утро тянулось вязко, словно густой мёд. Цифры на экране расплывались, отчёты складывались в бесконечные колонки, и каждый вздох казался одинаковым. Я держала в руках ручку, механически выводя цифры в строках, когда рядом раздался осторожный голос:
— Элина… можно?
Я подняла глаза. Кирилл стоял с папкой, прижав её к груди, как школьник тетрадь. Щёки порозовели, волосы чуть растрепаны, и в этом была такая искренняя небрежность, что внутри у меня дрогнуло.
— Что такое? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Тут… я смотрел отчёт, и у меня кое-что не сходится. Может, вы… подскажете?
Он придвинулся ближе, поставил папку на мой стол. Его рука едва задела мою, и я почувствовала тепло его пальцев, хотя прикосновения почти не было. Сердце дрогнуло, и я поспешно убрала ладонь к клавиатуре.
— Смотри внимательнее, — сказала я, холоднее, чем хотела. — Там всё ясно.
Кирилл смутился, наклонился к таблице. Его дыхание коснулось моей щеки, и я поймала себя на том, что не могу сосредоточиться на цифрах. От него пахло кофе и чем-то свежим, словно от только что выстиранной рубашки. Этот запах сбивал, напоминал о том, что рядом — живой мужчина, а не просто коллега.
— Может, я неправильно формулу поставил… — пробормотал он, и пальцы нерешительно коснулись строки в таблице.
— Кирилл, — я нарочно произнесла твёрже, чем обычно. — Ты должен сам справляться. Это несложно.
Он отдёрнул руку, будто я обожгла его голосом. На лице отразилась растерянность, и в этот миг я ощутила странное чувство: лёгкое превосходство, как будто одним словом я поставила его на место.
В груди защекотало, словно внутри шевельнулась новая, опасная энергия. Я опустила глаза в бумаги, стараясь не встречаться с его взглядом.
— Извините, — тихо сказал он и шагнул назад. — Я… просто хотел, чтобы было правильно.
— Делай внимательнее, — выдохнула я, не поднимая головы.
Слова прозвучали слишком резко, но внутри всё дрожало. Почему-то в его покорной интонации я почувствовала укол возбуждения, как будто эта сцена имела совсем иной подтекст, чем рабочее задание.

В этот момент папка качнулась в его руках, несколько листов соскользнули и упали на пол. Кирилл поспешно наклонился, опускаясь на колени прямо перед моим столом. Его плечи склонились вниз, тёмные волосы упали на лоб, и голова оказалась на уровне моих коленей.
Я замерла. Время будто остановилось.
Его пальцы собирали рассыпавшиеся листы, а я смотрела на затылок, на линию шеи, и чувствовала, как по телу прокатывается волна жара. Внизу живота свело сладкой судорогой, колени сами сжались сильнее. Ещё мгновение — и мне показалось, что он коснётся щекой моей ноги.
Сердце забилось так громко, что я испугалась — не услышит ли он? Я опустила руки на край стола, сжала его, чтобы скрыть дрожь.
«Боже… что со мной? Это же всего лишь Кирилл. Он просто поднял бумаги…»