Эми сидела на подоконнике, босыми ногами упираясь в холодный кафель ванной. Халат сполз с плеч, но ей было всё равно. Влажность между ног уже высохла, но воспоминание о его языке ещё щекотало кожу. Артём старался. Он был терпелив, ласков, почти благоговейно склонён над ней, как будто боялся испортить момент неловким словом.
Но он не вошёл в неё.
Даже не попытался.
И вот теперь, глядя в полутемноту ванной, Эми ощущала странную пустоту. Не от оргазма — он был, яркий, телесный, с тёплой волной, захлестнувшей её в самом конце. А от отсутствия настоящей близости. Как будто всё закончилось до того, как началось.
Почему он не захотел меня целиком? — думала она, лениво проводя пальцами по колену. — Не осмелился? Не возбудился? Или… не счёл нужным?
Она вспоминала его взгляд, когда он опустился между её ног. Почти благоговение. Как будто не женщину трогал — богиню. И чем больше он её ласкал, тем больше ощущалась пропасть. Он был там, внизу, весь во внимании, в заботе, в старании. Но не было голода. Не было желания взять. Не было мужского «я хочу её» — было «я хочу, чтобы ей было хорошо».

И в этом был подвох.
— Он хотел, чтобы я почувствовала себя особенной, — прошептала она в полголоса. — А я хотела — чтобы меня хотели.
Не как личность. Не как блогершу. Не как звезду с голосом и сценариями.
Как женщину. Целиком. С жадностью. С риском. С пронзительной неуверенностью — вдруг откажет, вдруг выгонит, но всё равно пойти на это. Войти. Не спросив.
Эми прикрыла глаза. Он сделал мне приятное языком— потому что боялся испортить. Потому что хотел быть идеальным. Без конфликта. Без напора. Без страсти, которая может быть грубой. Потому что хотел заслужить её признание, а не взять её.
И именно в этом была ошибка.